Еще в ночь на 10 марта были начаты работы по разбору кровли и торцевой стены дома на Воздвиженке. Об этом тогда сразу же сообщила на своем сайте градозащитная организация "Архнадзор". Координаторы движения вызвали полицию, которая остановила работы, но впоследствии они были возобновлены.

Началась надстройка нового этажа здания, хотя в феврале этого года Минкультуры после консультаций с экспертами в области культурного наследия отклонило проект возведения надстройки. Застройщиком выступает "Центр развития межличностных коммуникаций", который собирается построить дополнительный этаж в соответствии с выданным Москомархитектурой градостроительным планом земельного участка. СМИ связывались с префектурой ЦАО и там им якобы сказали, что собственник здания на Воздвиженке вправе распоряжаться им по собственному усмотрению.

Депутат Госдумы, первый заместитель председателя комитета ГД ФС РФ по конституционному законодательству и государственному строительству, Президент Благотворительного фонда "Охраны и должного содержания объектов культурного наследия" Александр Агеев направил запрос руководителю департамента культурного наследия г.Москвы с просьбой остановить реконструкцию и вернуть дому охранный статус объекта культурного наследия.

Комментирует Алекесандр Агеев:

– Это главный дом усадьбы Волконских. Уникальный дом, воплощение истории. Он был построен в XVIII веке. С 1816 по 1821 годы он принадлежал князю Николаю Сергеевичу Волконскому, деду Льва Толстого. Образ князя писатель использовал при создании образа старого князя Болконского в романе "Война и мир". Здесь бывал сам Лев Толстой, здесь познакомился с прототипом Китти Щербацкой – Прасковьей Щербатовой. Сюда же поселил он и отца князя Андрея – старика Болконского.

И вдруг такое надругательство и над историей и над архитектурой. Это все равно, что при съемке фильма надеть на голову великого Толстого лужковскую кепку. Абсурд? Конечно. А пристроить историческому памятнику еще один этаж – это уже не просто абсурд, это кощунство.

Градозащитники приводят слова самого Льва Толстого: "Гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до неисправимого". Более подходящего к ситуации выражения, пожалуй, и не сыщешь.