7 июня в Государственной Думе в ходе "правительственного часа" с информацией выступил Министр экономического развития Российской Федерации Максим Орешкин. Вопросы министру задали депутаты фракции "СР" в ГД Михаил Емельянов, Федот Тумусов и Елена Драпеко. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступил Валерий Гартунг.

Михаил Емельянов:

– Уважаемый Максим Станиславович! В вашем весьма объемном выступлении вы практически не коснулись вопросов макроэкономической политики, хотя именно на основе этой политики во многом вы и формируете прогнозы вашего ведомства. А сама эта политика не слишком благоприятна для реального сектора российской экономики. Вопрос как к министру экономического развития. Какие изменения в макроэкономической политике вы считаете необходимыми для того, чтобы вернуть вектор этой политики в сторону реального сектора экономики и все-таки не в поддержку спекулятивного капитала? Спасибо.

Максим Орешкин:

– Спасибо большое.

Если мы посмотрим на фактические данные начала этого года, мы видим, что на самом деле экономика направлена на ту политику, которая проводилась Правительством при поддержке Государственной Думы, реакция экономики положительная, мы видим рост и валового внутреннего продукта, и потребления. Поэтому главное, чего уже достигла макроэкономическая политика – это стабилизация ключевых макроэкономических индикаторов. Именно в этом направлении и планируется развивать макроэкономическую политику, чтобы бизнес, принимая решение об инвестициях, не думал и не заботился о том, что будет с макроэкономикой, и понимал, что экономика будет устойчиво расти, инфляция будет стабильная, процентные ставки будут низкими, а курс национальной валюты стабильным и соответствующим уровню экономического развития нашей страны. Спасибо.

Федот Тумусов:

– Уважаемый Максим Станиславович! Для северных территорий Российской Федерации есть два фактора, которые главным образом определяют эффективность экономики: это высокая энергоёмкость и огромные транспортные расходы. Для стимулирования энергосбережения принято специальное законодательство. Однако для энергосберегающих компаний непреодолимым препятствием становится бюрократия и правовые коллизии нормативно-правовых документов.

Я вам вчера во время встречи во фракции передал депутатский запрос с описанием одной из таких проблем. Суть проблемы заключается в возникших трудностях по размещению заказов на энергосервис. Дело в том, что с начала 2017 года бюджетные учреждения не могут разместить заказы на энергосервис по причине отсутствия отдельно выделенных средств в плане-графике и плане закупок, поскольку, например, затраты на теплоснабжение заложены в бюджете, а предполагаемая экономика никак не выделена. Как будет решаться данная проблема? Спасибо.

Максим Орешкин:

– Действительно, когда мы вчера встречались с вашей фракцией, вы задали этот вопрос, мы получили депутатский запрос, есть предложение совместно с вами проработать данный вопрос. Эта проблема существует, она мешает этим проектам. Давайте вместе сядем, найдём решение и будем двигаться вперёд. Спасибо большое.

Елена Драпеко:

– Уважаемый Максим Станиславович, у меня вопрос короткий, но конкретный. По данным Федеральной антимонопольной службы, 85% закупок по 223-му федеральному закону осуществляются у единственного поставщика. В денежном выражении это примерно 25 триллионов рублей. Когда Правительство примет меры по искоренению этой практики?

Максим Орешкин:

– Спасибо за вопрос.

Мы активно работаем в части закупок, которые государство и государственные компании осуществляют у малого и среднего бизнеса. Вы знаете, что введены специальные нормативы, сколько крупные госкорпорации, госкомпании должны закупать у малого и среднего бизнеса. К сожалению, здесь теми, кто закупает, зачастую создаются искусственные барьеры, которые мешают реальной конкуренции. И здесь одним из таких барьеров как раз является переход на единственного поставщика.

В части работы с закупками у малого бизнеса, мы боремся с такими проявлениями, как дополнительная сертификация, которую вводят компании, чтобы отсекать ненужных конкурентов, или так устраивают все эти конкурсы, чтобы туда могли приходить только те компании, которые аффилированы либо с менеджментом, либо с самими госкорпорациями.

Мы активно ведём эту работу, проблему понимаем, быстрого решения она, к сожалению, не имеет, но здесь важно двигаться вперёд и постепенно снижать долю закупок и у единственных поставщиков, и пытаться создавать такую систему, которая бы не позволяла компаниям, микропредприятиям получать многомиллиардные контракты и тем самым обеспечивать для крупных компаний выполнение тех нормативов, которые установлены. Спасибо.

Выступление Валерия Гартунга:

– Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемый Максим Станиславович, уважаемые коллеги!

Мне вспомнилась крылатая фраза из известной кинокомедии, когда один персонаж спросил: простите, а часовню тоже я развалил? Нет, это было до вас. Напоминаю, что Максим Станиславович работает ровно шесть месяцев и одну неделю – это для справки. Поэтому всё, что было до него развалено, наверное, лично к нему адресовать нельзя. Тем не менее, он сегодня выступает от лица Правительства, у нас "правительственный час", поэтому будем говорить по сути.

Безусловно, расширение рынков сбыта, поддержка экспорта – это приоритетная задача, но давайте мы встанем на нашу землю грешную. Если мы львиную долю своего рынка уже отдали иностранцам, и пока у нас подвижек позитивных нет, то мечтать об экспорте хорошо, но сначала давайте мы хотя бы своё вернём, то, что отдали.

Второе. Внедрение лучших управленческих практик, абсолютно с вами согласен, надо это поддерживать. И то, что Минэкономразвития этому уделяет внимание, мы всячески поддерживаем.

Налоговые меры стимулирования повышения квалификации работников. Абсолютно с вами согласен, поддерживаю. Мало того, я предложил бы такую налоговую льготу дать предприятиям, которые за свой счёт переобучают свой персонал, своих специалистов. Напоминаю, что у нас сегодня система среднего, среднего специального и высшего образования далеко отстала от потребностей рынка, и она никогда за ним не успеет, потому что рыночная ситуация меняется очень быстро. А перестроить государственную программу подготовки специалистов за квартал, два, три невозможно, это можно сделать за год, за два. Поэтому можно ввести такую льготу, 3% от фонда оплаты труда давать в виде льготы по налогу на прибыль, если эти деньги направляются на переобучение и подготовку своих кадров.

Следующее. Ограничение роста тарифов естественных монополий уровнем инфляции. Всячески поддерживаем вашу инициативу. Мало того, вы вчера нам об этом сказали, а сегодня наша фракция уже такой законопроект вносит. Мы готовы реагировать на все ваши позитивные инициативы и их поддерживать.

Дальше. Повышение эффективности бюджетных расходов, сокращение количества целей госпрограмм. Сегодня многое говорилось, и коллега Макаров об этом сказал, и Вера Ергешевна (Чистова, заместитель Председателя Счетной палаты Российской Федерации – Прим. ред.). Безусловно, надо пересмотреть подходы к госпрограммам. Я думаю, что вы выводы здесь сделаете. Безусловно, здесь есть, над чем работать.

Формирование спроса для малого бизнеса при госзакупках. Максим Станиславович, на данный момент, представитель ФАС был у нас, в Думе. По 223-му закону 85% закупок осуществляется у единственного поставщика. Это на 25 триллионов рублей в год. Напомню, расходная часть бюджета у нас чуть больше 16 триллионов. Представьте масштаб, сколько мы можем сэкономить, если мы наведём порядок в этой сфере? Ждём от Правительства поправки в 223-й закон, это ваше ведомство, таким образом, мы наведём порядок в госзакупках и перекроем эти лазейки, когда у единственного поставщика закупается на 25 триллионов рублей. Просто сэкономьте даже 10% этой суммы – 2,5 триллиона. Но я очень скромно говорю: 10%, мы все понимаем, что если сейчас на конкурентной основе мы выведем некоторые многомиллиардные контракты, то там далеко не 10% и не 20% даже будет снижение цены.

Дальше, доступность кредитных ресурсов для малого бизнеса. Понятно, процентные ставки. Здесь вам, наверное, нужно работать с ЦБ. И, конечно же, когда у нас достигнут уровень инфляции, чем гордится ЦБ и о чем вы с гордостью сказали, в районе 4%, но реальная ставка, по которой занимает бизнес, сегодня больше 10%. Эту маржу кто оплачивает? Фактически – это перекачивание из реального сектора экономики в финансовый сектор.

Если промышленность несколько лет падает в разы, например, производство вагонов, на протяжении трёх лет падало кратно. И теперь, если оно даже немножко выросло, вроде позитивная динамика, но если взять с базой, которая была три года назад, мы увидим, что ситуация далека от совершенства.

Поэтому, что нужно делать? На мой взгляд, нужно бороться за то, чтобы курс рубля соответствовал интересам российских товаропроизводителей. Для этого нужно определить локомотивы экономики. Это те отрасли, которые создают максимальную добавленную стоимость, с этого надо начинать. И когда начинаются обсуждения, какой курс рубля выгоден в целом промышленности, но промышленность у нас очень разная, и единого консенсуса не будет, но вы должны определить, какие отрасли являются локомотивами, именно для них нужно создавать ориентир для курса рубля. Потому что сегодня, если вы говорите: курс рубля будет снижаться и бизнес на это реагирует, закладывает в своей стратегии, а он реально укрепляется, что происходит? Потери для российского бизнеса. Поэтому хотелось бы, чтобы вы всё-таки более жёстко отстаивали свою позицию, если вы считаете, что рубль переукрепился, то тогда вы предпринимайте меры для этого. Я понимаю, что с ЦБ здесь нужно работать.

В завершение скажу, что ключевая проблема, которая сегодня у нас есть в экономике, это отсутствие перехода с сырьевого пути на индустриальный, а для этого у нас все возможности есть, чтобы поменять налоговое законодательство. Пожалуйста, ждём вас со своими предложениями.

Спасибо.