18 ноября Государственная Дума рассмотрела проекты федеральных законов: № 15456-7 "О бюджете Пенсионного фонда Российской Федерации на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов", № 15458-7 "О бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов", № 15457-7 "О бюджете Федерального фонда обязательного медицинского страхования на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов". С докладом по данным вопросам выступили официальные представители Правительства Российской Федерации: председатель правления Пенсионного фонда Российской Федерации Антон Дроздов, председатель Фонда социального страхования Российской Федерации Андрей Кигим, председатель Федерального фонда обязательного медицинского страхования Наталья Стадченко. Вопросы задали: Михаил Емельянов, Федот Тумусов, Елена Драпеко. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступил Олег Шеин.

Михаил Емельянов:

– Уважаемый Андрей Степанович!

При страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством используется плоский тариф 2,9% и применяется регрессивный элемент. В то же время при страховании от несчастных случаев облагается весь фонд оплаты труда, и никто не говорит, что это отступление от неких страховых принципов. Не считаете ли вы, что пора уже изменить тарифную политику фонда, подход к тарифной политике фонда и отказаться от регрессивных элементов, и тогда это позволит в полной мере профинансировать, скажем, детское оздоровление, санаторно-курортное лечение работников, ну и так далее? Спасибо.

Андрей Кигим:

– Спасибо за вопрос, Михаил Васильевич.

Сейчас создано две таких рабочих группы. Одна создана по 125-му закону для того, чтобы посмотреть критические замечания со стороны работодателей и, может быть, уменьшить тариф, для того чтобы снять нагрузку на этот вид страхования и перебросить его как раз на страхование по больничным листам.

Что касается страхования, о котором вы сказали, по временной нетрудоспособности. На российской трёхсторонней комиссии, где участвуют профсоюзы работодателей и государство, такое поручение тоже дано. Это действительно сложный вопрос. Коллеги, напомню, что два разных вида страхования, и они разные еще, коллеги, чтобы вы понимали, что сложность в тарифе, в следующем. Страхование по больничным листам – это годовые обязательства, а, например, страхование по утрате кормильца, я точные цифры могу потом представить депутатам, у нас, например, только 17 тысяч детей получают пособие по утрате кормильца, и поэтому мы считаем обязательства даже на 24 года вперёд. Поэтому мы учтем эти замечания и считаем, что справедливо, когда и Минфин, и вы задаете вопрос, какую выбрать идеальную модель. Мы надеемся в 2017 году к этому вопросу с Минтрудом вернуться. Спасибо.

Федот Тумусов:

– Наталья Николаевна, у меня к вам вопрос как к официальному представителю Правительства Российской Федерации.

Известно, что у Минздрава и Правительства есть планы внедрения лекарственного страхования, есть пилотный проект Минздрава о компенсации лекарств для больных, прооперированных сердечников, из расчёта 40 тысяч рублей и половину оплатить, это всего 120 тыс. больных прооперированных, это, значит, получается, 2,5 млрд руб. Есть поручение Президента страны о том, чтобы изыскать эти средства.

Как Правительство собирается исполнять это поручение Президента страны? Спасибо.

Наталья Стадченко:

– Спасибо большое.

В Министерстве здравоохранения создана рабочая группа, которая совместно с Фондом обязательного медицинского страхования делает подобные расчёты. Но сейчас речь идёт не только об этих заболеваниях, список расширяется.

Я думаю, что в начале следующего года работа эта будет закончена, и мы сможем предоставить материалы. Спасибо.

Елена Драпеко:

– Уважаемый Антон Викторович, в 2010 году Государственная Дума внесла поправку в пенсионное законодательство, согласно которому отчисления в социальные фонды должны были осуществлять общества по управлению правами на коллективной основе, это за гонорары, те, кто получают не заработную плату, а гонорары, и с 2010 года они этого не делают.

Обнаружив это, Государственная Дума этим летом, ещё шестая Дума, направила в Генеральную прокуратуру соответствующее письмо. Что принимает Пенсионный фонд для того, чтобы защитить такую категорию граждан, которые сегодня имеют только социальную пенсию и не имеют ни больничного, ни достойной социальной защиты?

Антон Дроздов:

– Действительно, эти организации должны по законодательству уплачивать страховые взносы с гонораров. И два года до текущего года выездные проверки в этих организациях не проводились, проводились камеральные проверки, но, исходя из отчётности, они просто не показывали, что у них есть суммы, подлежащие обложению страховыми взносами.

В феврале месяце мы это обнаружили, вышли на проверки во все четыре организации. В трёх организациях законодательство соблюдается. В одной организации мы начислили им штраф. Проверка закончена, и мы сейчас занимаемся взысканием с них этих средств.

Спасибо.

Олег Шеин:

Поддержка законопроектов в том виде, как они внесены, как раз означает, что нет артикулированной готовности над ними работать и дальше. Есть некие правила, есть некие ранее принятые решения, давайте, мы этим рутинным путём будем двигаться и дальше.

Вместе с тем, сегодня очевидно, что после падения доходов от продажи за границу углеводородного сырья и, соответственно, уменьшения возможности государственного финансирования дефицитных фондов возникают серьёзные проблемы и вызовы. Они здесь уже озвучивались. Речь идёт и об отказе в индексации пенсий десяти миллионам работающих пенсионеров, и о фактическом отказе в индексации пенсий пенсионерам неработающим, подмене этого решения разовой выплатой февраля наступающего года и, соответственно, экономии на каждом человеке в размере порядка 11 тыс. рублей. И о том, что Фонд социального страхования реально может обеспечить только одну путёвку из четырёх, на которые претендуют люди.

Но даже если мы возьмём и так называемый бездефицитный Фонд медицинского страхования, то мы увидим, что в прошлом году в больницах умерло на 24 тыс. человек больше, что число госпитализированных сократилось на 800 тыс. человек, что с 2013 года сокращено 100 тыс. работников системы здравоохранения в Российской Федерации. И только в текущем году уволилось порядка 50 тыс. санитарок и 16 тыс. фельдшеров и медсестёр, потому что люди не готовы работать за такие деньги. А доля частной медицины достигла отметки 40%. То есть это и есть реальная оценка тому, что происходит и всей стилистике ранее принятых решений.

Возникает другой вопрос: а, собственно, что делать? Очевидно, что, поскольку мы говорим о страховых взносах и страховых фондах, нельзя рассматривать их в отрыве от положения работников.

Начнём с того, что заработная плата медианная в среднем в стране составляет порядка 18 – 20 тысяч рублей. Порядка 70% работников в Российской Федерации имеют такую заработную плату, которая не позволяет им обеспечить даже минимальную пенсию. Это официальная оценка Академии труда, которая взаимодействует не с нашим профсоюзом "Конфедерация труда России", а с ФНП, являющейся стратегическим партнёром партии "Единая Россия". То есть 70% работников в стране получают такую зарплату, за которую нельзя получить минимальную пенсию. Камуфлируется это каким образом? Дотациями из федерального бюджета, а также низким размером пенсии, фактическим снижением её через фактический отказ от индексации.

Вторая вещь. Неофициальная занятость. По разным оценкам, неофициально занято (это правительственные оценки) порядка 25 – 28 млн человек в Российской Федерации. Так они неофициально заняты не от хорошей жизни и не по своей воле. Это вовсе не тунеядцы, как их цинично окрестило руководство Минтруда. Кто же хочет быть в положении работника, которого можно без объяснения причин выгнать на следующее утро и сказать: "Ты уволен. Всё"? Если с человеком нет трудового контракта, нет трудовых отношений, он полностью зависим. Кому хочется быть в таких условиях? Да никому.

Но ведь причина, по которой люди находятся неофициально в сегменте экономики, причина, по которой только Пенсионный фонд не имеет 3,5 трлн рублей ежегодных получений средств с этого контингента людей (опять же это оценки Академии труда), заключается в том же самом кодексе о труде, по которому запрещены забастовки в стране, по которому у нас ликвидированы гарантии от расправы в отношении профсоюзных активистов и по которому людям дороже спорить с начальниками. А поскольку дороже спорить, то в итоге и получается: 28 млн людей в теневом сегменте и минус 3,5 трлн рублей денег в Пенсионный фонд.

Следующий эпизод – знаменитая регрессивная шкала отчислений. Если у человека заработная плата свыше 70 тыс. рублей в месяц, он получает полное освобождение на эту превосходящую сумму от отчислений в Фонд социального страхования и в 2,5 раза платит меньше денег в Пенсионный фонд. Это минус 600 млрд руб. – Пенсионный фонд, минус 90 млрд рублей – Фонд социального страхования. И как раз это те самые 90 миллиардов рублей, которые позволили бы целиков покрыть дефицит Фонда социального страхования. И мы, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", настаиваем на отмене этого регресса. Более того, у нас была некая полемика с коллегами из Пенсионного фонда на предмет того, как оно там в Европе. Так вот, в Европе не только заработные платы, но и пенсии сверх определённого размера обкладываются налогом, причём, чем больше эта пенсия, тем больше этот прогрессивный налог. И в Германии в отношении сверхпенсий ставка налога достигает 38,7%. Понятно, низкие пенсии имеют нулевую налоговую ставку.

И то же заработные платы. Нет ни одной другой страны в ОЭСР среди 24 ведущих стран мира, где была бы регрессивная шкала социальных взносов и пенсионного обложения.

Далее – отвлечение денег на накопительную пенсию. Мы изначально были против этой накопительной пенсии как обязательного механизма. И лично я ещё в 2001 году был оппонентом господина Зурабова на этот предмет. Жизнь показала правильность нашего подхода, и сегодня уже само Правительство фактически аннулирует накопительную пенсию, затыкая ей те самые дыры в Пенсионном фонде, которые возникли вследствие ранее принятых решений. Мы за то, чтобы обязательное накопление было отменено. У кого высокая заработная плата, безусловно, человек должен иметь, в том числе, и поддержку от государства в режиме формирования собственных накоплений. Но смешно говорить о каких-то пенсионных накоплениях в отношении работников, чья заработная плата не позволяет обеспечить даже минимальную пенсию на уровне прожиточного порога 8 тыс. рублей. Таких работников в стране 70%, это опять же оценки Академии труда – партнёра ФНПР.

Мы за то, чтобы не перекладывались деньги в рамках медицины, это же абсурд, из государственного бюджета в государственные больницы и поликлиники через частные страховые компании, которые ещё и штрафует государство. Это же смешно. И порядка 50 миллиардов рублей мы отдаём частным компаниям, чтобы они страховали государство за то, что государство неправильно работает.

Но все эти меры требуют политического решения. Мне очень важно отметить, что решение, как минимум, о прогрессивной шкале, очевидно, вызревающее, и выступление коллег из Фонда соцстраха в этом смысле вселяет некоторый осторожный оптимизм. И мы будем, бесспорно, вносить поправки об отмене этого регресса. Это неизбежно придётся сделать в свете того таяния Фонда национального благосостояния, исчезновения Резервного фонда, о котором сегодня говорил министр Силуанов.

Спасибо.