10 апреля в Государственной Думе прошел "правительственный час", на котором с докладом выступил Министр труда и социальной защиты Российской Федерации Максим Топилин. Вопросы министру от фракции "СР" задали Олег Нилов, Ольга Красильникова и Александр Тарнавский. От фракции выступила Алла Кузьмина. Предлагаем вашему вниманию выдержки из стенограммы заседания:

Олег Нилов:

Максим Анатольевич (Топилин – Прим. ред.), инфляция даже по официальным данным составила 16,8% за прошедшие шесть месяцев, а прожиточный минимум решением Правительства и, значит, и вашим последним решением увеличен всего на 3 %. Это абсолютно не соответствует космическим ценам, особенно на продукты, лекарства.

И вообще я хочу верить в то, что вам, как честному министру, каждую ночь снится какой-то кошмарный сон, когда из потребительской корзины такая рука тянется со словами: "должок", "ложь", "лукавство".

Вы собираетесь когда-нибудь сделать такой смелый поступок и всё-таки признать и исправить вот это лукавство в виде закона о потребительской корзине? И когда это, наконец, случится? Спасибо.

Максим Топилин:

Потребительская корзина утверждена законом и подписана, соответственно, Президентом Российской Федерации. И когда она готовится, она проходит различные научные экспертизы и так далее.

Да, действительно, может не совпадать индекс потребительских цен, уровень инфляции и рост потребительской корзины, потому что цены на продукты, которые включены в потребительскую корзину, различные и они совершенно по-разному растут, и цены на услуги по-разному растут. И здесь нет никаких подтасовок или чего-то ещё. Точно в соответствии с корзиной всё считается. Мы только недавно с вами её пересмотрели и пересмотрели в большую сторону по наполнению. И у нас есть норма закона, что в течение пяти лет мы должны вернуться к потребительской корзине.

Поэтому, если изменения в структуре потребления произойдут, да, мы будем к этому вопросу возвращаться. Но сегодняшняя потребительская корзина соответствует всем научным и ненаучным представлениям о минимальных уровнях потребления, это минимум, это не значит, что это, так сказать, рациональная корзина.

Есть разные виды корзин, которые применяются в науке, но мы с вами говорим о минимальной потребительской корзине, о минимальном наборе продуктов питания, которые требуются для того, чтобы человек нормально жил и так далее.

Поэтому, как мне представляется, сейчас никаких оснований для её пересмотра нет.

Ольга Красильникова:

Вот уже второй раз, первый раз был в 2013 году, социальные пенсии индексируются ниже уровня инфляции. За последние полгода, здесь уже было сказано, 16,8%, а индексация была за последние годы 10,3%. Для получателей социальных пенсий, как вы понимаете, каждая копейка на счету.

Как Правительство отнесётся к возврату старой схемы индексации социальных пенсий по потребительской корзине пенсионеров, но не ниже уровня инфляции?

Максим Топилин:

Вопрос, знаете, всегда возникает, когда индекс по корзине меньше, чем по инфляции. Ведь эти показатели всегда колеблются. В прошлые годы у нас инфляция была ниже, а корзина росла больше. Это к вопросу, который тоже задавали коллеги по этим показателям. Вот разные просто системы координат. А в прошлые периоды социальная пенсия росла быстрее, чем страховая, потому что корзинка росла быстрее. Будет ситуация с уровнем цен на отдельные продукты и на отдельные услуги другой, мы вернёмся к обратной ситуации. Поэтому, если в этом году всего лишь на 1%, 1,1% меньше индексация социальных пенсий, чем страховых пенсий... А в том году не было второй индексации по страховым пенсиям, потому что доходность Пенсионного фонда была ниже, чем уровень инфляции. Понимаете? Поэтому такие разные показатели.

Мы из исходим из того, что всё-таки страховая пенсия зависит от заработной платы и инфляции, а социальная пенсия – это пенсия, которую получают те, кто фактически никогда не работал и не имеет никакого стажа. И там даже у нас всё это платится только 65-летним, практически основной массив после 65-ти лет. Это некая социальная выплата фактически. Поэтому, как мне кажется, это разные инструменты поддержки, и они должны жить, может быть, всё-таки, вот как сейчас, по неким разным законам.

Александр Тарнавский:

Максим Анатольевич, вы в начале своего выступления с гордостью сказали, что Россия второй год подряд имеет прирост населения и мы согласны, и мы этим должны гордиться.

Но, наверное, это получилось не благодаря каким-то там пятнам на солнце, само собой. Это получилось благодаря ряду действий, в том числе, видимо, и благодаря введённой ежемесячной денежной выплате при рождении в семье третьего ребёнка либо последующих детей, установленной в субъектах Российской Федерации с неблагоприятной демографической ситуацией. В 2013 году 50 регионов получали софинансирование из федерального бюджета на эти цели.

Но прошёл год. В некоторых регионах ситуация улучшилась и вы стали эти регионы исключать из этого списка, в том числе Омскую, Оренбургскую области. И следует ли понимать, насколько это правильно так вот, мягко говоря, цинично поступать?

Максим Топилин:

Всё правильно, проблема эта есть, но я хотел бы уточнить, что всё-таки у нас второй год подряд имеется прирост населения, и это естественный прирост, то есть у нас без миграционного притока эта цифра считается. Только превышение рождаемости, чистое превышение рождаемости над смертностью.

Что касается пособия на третьего ребёнка, анализ показывает, что в тех регионах, где этот инструмент введён, там темпы прироста рождаемости чуть выше, где-то на 10 процентных пунктов практически везде. И сейчас мы уже немножко поправили эту ситуацию с точки зрения исключения регионов и дальше будем в этом направлении работать.

Вы совершенно правильно говорите, что здесь неправильно дестимулировать регионы и наказывать их сразу, когда у них этот показатель увеличился сверх среднероссийского. И мы уже имеем поручение Председателя Правительства на эту ситуацию посмотреть и такие ситуации исключить. То есть вот пока регион вошёл в эту программу, до того, как дети достигли трёхлетнего возраста, он будет сохранён в системе софинансирования. Я думаю, что мы в ближайшее время такое решение Правительства подготовим. Спасибо.

Алла Кузьмина:

Уважаемый Александр Дмитриевич (Жуков, Первый заместитель Председателя ГД РФ – Прим. ред.)! Уважаемый Максим Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Максим Анатольевич представил нам сегодня обстоятельный доклад, в котором была показана та непростая работа Министерства в условиях кризиса. И, конечно, мы должны сказать, что те инициативы министерства, которые были направлены на социальную защиту населения, принимались в нелёгких экономических условиях и носили порой оптимальный характер для министерства. И это была, наверное, непростая борьба двух блоков – социального и экономического. И сегодня сложно говорить, кто победил в этой борьбе, но надо отдать должное руководству министерства, что они старались, и с нашей помощью в том числе, делали всё возможное в этом направлении, но, к сожалению, не всё получается. И мои коллеги до меня уже обратили внимание на многие недостатки, мне не хотелось бы повторяться.

Я считаю, что вообще по количеству инициатив 2015 год можно было бы назвать годом социальным. Но, тем не менее, ещё раз скажу, что не все социальные инициативы, которые предлагало министерство, и которые принимали мы, как депутаты, сегодня реально исполняются.

Прежде всего, я хотела бы привести пример по аттестации рабочих мест.

В настоящее время интернет переполнен сертифицированными фирмами, которые аттестуют рабочие места за определённую плату – 300 тысяч рублей за место. О чём это говорит? О том, что сегодня работодатель может переаттестовать рабочее место так, как это ему выгодно. А кто же тогда будет защищать интересы работающих?

Я боюсь, что и та инициатива, которую мы сегодня услышали от министерства о создании системы аттестации квалификации подготовки кадров, тоже может привести именно к такой же схеме. И поэтому здесь надо быть очень внимательным и ответственным при создании таких систем аттестации.

Мне кажется, что сегодня, когда мы говорим о занятости населения, мы не должны опускать и такой момент, как трудовая миграция, и замещение рынка труда иностранной рабочей силой.

Вот хочу просто привести один пример из выступления заместителя Минвостокразвития, что он говорит в своём выступлении.

Если мы получаем дешёвый экономический ресурс, причем ресурс достаточно управляемый в силу определённой дисциплины и организационного обеспечения, со стороны Кореи. А почему бы и нет? Нам нужна такая рабочая сила на Дальнем Востоке.

Но говоря сегодня о создании высокотехнологичного производства, о стратегии развития регионов Сибири и Дальнего Востока, о расширении внутренней миграции, мы не можем создавать благоприятные условия для развития зарубежной миграции.

Прежде всего, мы должны думать о создании высококвалифицированных рабочих мест для российских специалистов, особенно это касается Сибири и Дальнего Востока, когда мы говорим о зонах опережающего развития.

И в этой связи, мне кажется, что министерство должно обратить особое внимание на те инициативы Минвостокразвития и с ним скоординировать программу замещения трудовых ресурсов.

Мне кажется, что сегодня мы опять должны вернуться к МРОТу. Это наша с вами боль и обязательства, которые мы принимали ещё в 2013 году. И мы нарушаем принятый нами же закон.

Если прожиточный минимум не будет соответствовать минимальной оплате труда, то все наши обещания окажутся опять таким лукавством. Органы социальной защиты именно в период кризиса должны как можно больше заботиться и защищать своих граждан. Спасибо.