Госдума приняла в первом чтении проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ" (в части либерализации уголовного законодательства), внесенный Президентом РФ Дмитрием Медведевым. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступила Елена Мизулина:

– Уважаемый Борис Вячеславович, уважаемые депутаты! Законопроект, который мы сегодня обсуждаем, соответствует российским духовно-нравственным традициям, согласно которым суд должен быть скорым, правым и милостивым.

Учитывая тот факт, что сегодняшнее состояние сферы уголовного правосудия в России носит преимущественно обвинительный характер, жестокий, карательный, наша фракция, поддерживая духовно-нравственные традиции России, в том числе и в сфере суда, безусловно, будет голосовать за этот законопроект.

Но в то же время мы хотели бы обратить ваше внимание, уважаемые коллеги, на один очень важный и глубинный момент, связанный с судейским произволом.

К сожалению, судейский произвол – это очень опасная вещь. Когда судья становится вершителем судеб, когда он забывает о том, что он должен быть независим, он должен быть самостоятелен по отношению и к исполнительной, и к законодательной власти, он приобретает силу притеснителя. И то, что сегодня суды не пользуются доверием граждан, связано с тем, что сегодня люди не различают судебную власть, законодательную, исполнительную – мы все едины.

Между тем, суд и судебное решение должно иметь силу закона, по юридическим последствиям судебное решение должно быть столь же незыблемым, как и закон. И если сегодня судебное решение бесконечно отменяется, изменяется, если сегодня людям непонятно, а почему в одних случаях назначено одно наказание, а в других другое, то рассчитывать на то, что с помощью этого закона мы сможем как-то поправить ситуацию в сфере суда, я думаю, было бы наивно. Что предлагаем мы и почему мы говорим, что есть вещи очень серьезные, к которым Россия может и должна прибегнуть. Ведь применительно к судейскому произволу поиск вариантов его ограничения и в истории самого суда, и в мире достаточно богат.

И я бы хотела обратить ваше внимание на недавний, но достаточно продолжительный опыт наших американских коллег. В 87-м году там началось применение так называемой шкалы уголовных наказаний, которая ввела балльную систему преступлений. Ну, например, ограбление банка – 20 баллов, минимальная базовая ставка, скажем так. И каждый квалифицирующий признак: причинение телесных повреждений, их тяжесть, совершение с применением оружия, в группе и так далее получило систему баллов. Кстати, замечу, что наши ученые в начале 90-х годов тоже разрабатывали такую систему, и в уголовном законодательстве вообще-то попытка вывести некоторые баллы существует. Так вот, американские коллеги 20 лет применяли эту систему жестко. К чему это привело? Вы многие бывали наверняка в Соединенных Штатах Америки и убеждались, какой неукоснительный авторитет и влияние имеют федеральные судьи и судьи штатов в США. В частности, это обусловлено тем, что шкала уголовных наказаний сделала прозрачной процедуру назначения наказаний. И судьям, и адвокатам, и следователям, и прокурорам, и обществу в целом понятно как назначается наказание, из чего образуется размер наказания за конкретное преступление.

Более того, эта шкала уголовных наказаний она очень проста, ее даже можно показать. Она позволяет рассчитать этот размер наказания. И самое главное – отделяет процедуру назначения наказаний от судебного рассмотрения в целом. Выносится обвинительный приговор, и судья оглашает дату, когда состоятся слушания по назначению наказания. И сами слушания происходят в судебном заседании с участием сторон, где прокурор говорит: вот такое-то, вот такая-то базовая сумма баллов, и вот мы вменяем такой-то квалифицирующий признак. Сторона защиты может возражать. И прямо в суде формируется конечный балл и, соответственно, размер наказания.

Что в результате за 20 лет применения этой шкалы получилось в Соединенных Штатах Америки, не говоря о том, что суд действительно приобрел независимость? Суд действительно имеет гигантский авторитет. И судье не может позвонить даже Президент Соединенных Штатов Америки с просьбой как-то повлиять на принятие судебного решения.

Во-первых, рецидив сократился. Сократилась в два раза рецидивная преступность, потому что нет возможности уйти от наказания. Во-вторых, фактическое наказание, реальное наказание, ведь у нас сегодня 30-35 процентов, а 70 процентов – это нереальное наказание, то есть так называемое условное наказание. Та же самая проблема была в Соединенных Штатах Америки. Сегодня 70 процентов – реальное наказание. И только 30 процентов – условное. А вот вам неотвратимость наказания, потому что наказание должно быть реально. Тогда оно неотвратимо, а если оно условно, то, извините, это не наказание. Можно рассчитывать на то, что ты уйдешь от фактического, от реального наказания.

Ну, и, конечно, самое главное: шкала наказаний фактически сделала коррупцию, подкуп судьи, в том числе с помощью адвокатов ненужной. Это невозможно. Пределы санкций по шкале наказаний не более шести месяцев.

То есть судья может в ту или в другую сторону изменить наказание, не более чем на шесть месяцев. Давать взятку за то, чтобы шесть месяцев в ту или другую сторону – это просто бессмысленно.

И начиная с 2000-х годов, мы здесь в Государственной Думе последовательно предлагаем ввести в России эту шкалу уголовных наказаний. Причем замечу: когда в Соединенных Штатах Америки вводили эту шкалу, в 1985 году была создана специальная федеральная комиссия по назначению наказаний. Обратите внимание: она действует до сих пор, ее никто не собирается отменять.

Посмотрите, какой замечательный способ борьбы с коррупцией. Как она формируется: президентом из семи человек с правом решающего голоса и утверждается Сенатом. Не более трех членов этой комиссии из числа федеральных судей, не более четырех представителей одной политической партии. Генеральный прокурор Соединенных Штатов Америки может участвовать в работе этой комиссии только с правом совещательного голоса.

Ежегодно эта комиссия при том уровне правовой культуры в Америке, не менее 10 тысяч приговоров обвинительных, анализирует и формулирует, и меняет соответствующие правила. И без ее согласия не может быть внесена не одна поправка в Уголовный кодекс Соединенных Штатов Америки. Кстати, сами поправки вносятся один раз в год и вступают 1 ноября каждого года, а вносятся в парламент, извините, Конгрессом Соединенных Штатов Америки в августе месяце.

То есть вот эта практика, которая разумна, позволяет действительно обеспечивать независимость судей, на нее надо обращать внимание и это был бы гораздо более сильный способ обеспечения и не коррумпированности, и справедливости судебной системы.

Уважаемые коллеги, я должна обратить ваше внимание на то, что судебная власть сегодня, к сожалению, втянута в политику. Но политика – это сфера, это стихия, в которой можем свободно и профессионально работать мы – законодатели и исполнительная власть.

Судебная власть в политике задыхается, она умирает, она превращается в свой антипод. Такая судебная власть людям не нужна, судебная власть оправдана в обществе только тогда, когда она независима по отношению к исполнительной, когда она независима по отношению к законодательной. Тогда она действительно может творить справедливость, и людям понятно, почему такая мера наказания, а не другая.

В наших руках всего три инструмента в нынешних условиях обеспечения некоррумпированности и независимости судебной власти. И наша фракция обращает внимание на то, что именно через реформирование судебной власти, обеспечения ее независимости и некоррумпированности мы сможем справиться с проблемами коррупции в России и обеспечением справедливости в общественном сознании. Так вот всего три механизма.

Первый механизм – это суд присяжных. Он позволяет... он заставляет профессионального судью судить по справедливости, потому что не все в его власти, когда в судебном заседании сидят присяжные. И не надо бояться присяжных заседателей. Присяжные заседатели несут в суд представление о справедливости, о праве, о разуме, о том, что ценно для общества, то, что сегодня в России. И они выносят из суда правду о работе суда следователя, прокурора в обществе. Вот этот взаимный поток очень нужен.

Второе – это уголовно-процессуальный закон, который лишает следователя, прокурора и судью возможности творить произвол.

И третье – это шкала уголовных наказаний.

И, поддерживая сегодняшний закон, мы призываем все-таки создать такого рода комиссию и разработать реальную шкалу уголовных наказаний, которая станет серьезным тормозом на пути проникновения коррупционеров в сферу судебной власти. Спасибо.